«Ребенок остается в мире детства, не нужно его втягивать в мир взрослых людей». Интервью с психологом Аленой Воскресенской.
Августовские события в Беларуси никого не оставляют равнодушным, независимо от политических взглядов и принципов. И пока взрослые тонут в бесконечном потоке информации о происходящем в стране, маленькие белорусы, для которых игры важнее политики, порой не понимают, что происходит вокруг. Мы поговорили с психологом Аленой Воскресенской о том, как правильно пережить этот непростой период со своими детьми.
Справка. Алена Воскресенская. Психолог, кандидат педагогических наук, доцент, гештальт-терапевт (EAGT, МГИ), гештальт-тренер и супервизор, член Белорусской ассоциации психотерапевтов (ссылка на страницы Алёны в Инстаграм или Facebook).
- Алёна, насколько серьезно дети вовлекаются в суть происходящего и переживают события? Может, для них это просто игра взрослых, к которой они не имеют отношения?
- Поскольку события, происходящие в нашей стране, затрагивают многие сферы жизнедеятельности общества и касаются жизни каждого, то, конечно, дети подвержены влиянию происходящего. Очень важно, что детство – это тот период, когда у ребенка мир еще черно-белый, система понятий «хорошо» и «плохо» только формируется. У детей это отношение формируется относительно всего, в том числе и происходящих событий. Понятно, что не все дети могут сформулировать словами, как они к этому относятся и многое зависит от условий, в которых растет ребенок, от отношений в семье, от системы воспитания, уровня доверия, способов реагирования на происходящее. И хорошо, когда взрослый может помочь ребенку сформулировать отношение к происходящему. Хуже, когда ребенок не справляется эмоционально с тем, что происходит: он активно вовлекается, переполняется аффектами, например, пугается или начинает сильно злиться, ситуация выходит из-под контроля, и тогда мы имеем неблагоприятные последствия для психики ребенка, поскольку ресурсов справляться у детской психики недостаточно.
- Нужно ли ограждать детей от информации о происходящем?
- Мы должны понимать один факт реальности: мы не можем оградить ребенка от информации полностью, поскольку мы живем в эпоху информационной перегруженности. Но задача родителя – отвечать за безопасность, по сути фильтровать контент, ту информацию, которую ребенок получает. Желательно, чтобы носителем информации был родитель, в этом случае у ребенка появляется некоторая система координат. И тогда ту информацию, которая к нему прилетает, ребенку будет проще переработать. Если мы полностью укрываем, прячем ребенка, ограждаем от информации, всё равно он будет считывать это напряжение, поскольку многие из нас в нем находятся. Если родитель сам напряжен, напуган, не справляется с неопределенностью, ребенок заточен на то, чтобы считывать наши невербальные сигналы. Он может услышать обрывки разговоров, он ощущает фон, переполнен тревогой. И как раз в этом смысле, информация –хороший способ снизить тревогу. Важно, чтобы родитель говорил с ребенком на том уровне, который допускает возраст ребенка, а не система коммуникаций взрослых. То есть с ребенком нужно говорить, но нужно говорить на его языке.
Есть определенные правила. Во-первых, это должен быть человек, которому ребенок доверяет, с кем у него самый лучший контакт. Второе – информация подается очень коротко: мы говорим фразу и наблюдаем за тем, как ребенок реагирует. Если он не задает вопросы, мы можем идти дальше. Хорошо, если в этот момент можно прикоснуться к ребенку, например, держать его ладонь в своей, обнимать. Таким образом мы показываем ему поддержку. Содержание разговора зависит от того, что для самого родителя является правдой, во что он верит. Здесь могут быть разные варианты. Родитель может сказать «ты видишь, мы очень волнуемся, беспокоимся и это связано с тем, что сейчас происходит». Чтобы быть опорой для ребёнка, очень важно сделать для себя что-то, чтобы успокоиться, быть устойчивым. Не стоит с ребенком говорить, если вы сами переполнены ужасом, злостью, отчаянием. У ребенка должна быть возможность задать вопрос или эмоционально отреагировать на то, что вы говорите. В конце мы даем ребенку почувствовать, что мы все равно с ним. Эту безопасность мы подчеркиваем: «ты в безопасности, мы с тобой, нам важно тебя поддерживать, мы готовы тебя защищать, сейчас очень много взрослых, которые как-то справляются с этой ситуацией». То есть показать, что ситуация под контролем. Для детей до 10 лет этой информации достаточно, если ребенок постарше, то нужно уже логическое объяснение. Для малышей много объяснений не требуется, достаточно просто обозначить, что происходит.
- Если родители берут детей с собой на митинги и шествия (неважно, какие политических взглядов они придерживаются), часто обсуждают новости при ребенке, как это влияет на детскую психику?
- На мой взгляд, основная родительская задача в этот период – обеспечить безопасность ребенку. Если родитель на сто процентов может быть уверен, что ребенок не столкнётся с насилием в прямой или косвенной форме (а многие выходят на шествия с фотографиями побоев), если рядом с ним не будет происходить этих сцен, то тогда это, наверное, это возможно. Но мне кажется, что в настоящей реальности это гарантировать очень сложно, безопасность родитель обеспечить не может. Любая информация с насилием, не важно, это картинка или физическая агрессия - это запрещенный контент. Дети не должны это видеть. И даже если ребенок наблюдает это из окна машины, то задача родителей перевести информацию в мирное русло. Не говорить, что это что-то ужасное, происходит война, не пугать ребенка.
Если родители вовлекают ребенка в политическую жизнь, как-то поощряют его за активное участие, то мы имеем дело с феноменом парентификации, когда ребенку приписываются функции взрослого человека. Ребенок остается в мире детства, не нужно его втягивать в мир взрослых людей. Ребенок не делает выбор. Не зря у нас есть определенные возрастные ограничения, в том числе относительно гражданской позиции, уголовной ответственности. Если мы вовлекаем ребенка в то, к чему он психически еще не готов, то по сути мы совершаем то же эмоциональное или психологическое давление на ребенка. И последствия могут быть разными. Ребенок может чувствовать, что он в коалиции взрослых, он может быть заложником этой коалиции. Либо ребенок начинает тревожиться, потому что он не справляется с возложенными на него обязательствами. Всё не так критично, если у ребенка хорошая защита. У детей магическое мышление. Они часто описывают происходящее в виде игры или какой-то фантазии, поэтому разрушительных последствий для психики не будет. Но тем не менее, мне кажется, лучше родителю несколько раз подумать, понять свою мотивацию, когда он берет ребенка на те или иные мероприятия, какую задачу он выполняет как родитель, а не как гражданин.
- Сейчас у детей появились новые игры. Это нормально, если в детском саду проходят «забастовки», а во дворе «силовики» разгоняют «протестующих»?
- Происходящее – это отражение той ситуации, в которой ребенок находится. Это его способ осмыслить некоторую реальность, воспроизвести ее. Дети зеркалят то, что они видят перед собой. И если они становятся эмоционально вовлеченными, это не вина ребенка. Нет проблем детей. Есть проблемы родителей. И тогда вопрос к родителю: как так получается, что его ребенок вовлечен в эту игровую деятельность? Может, он не досмотрел, может, наоборот был избыточен в своей политической активности. Может, ребенок что-то где-то увидел или его вовлекли. Здесь важно понимать, что у ребенка появляется некоторый новый инструмент. И задача родителя – объяснить, хороший или плохой это инструмент. Хороший родитель задаст вопрос: почему вы играете в эту игру, что она для тебя значит, как ты сам ее понимаешь? Это касается не только той реальности, в которой мы сегодня находимся. Если дети дерутся, то родители объясняют, что драться нехорошо, дети обзываются – родители тоже каким-то образом действуют. Когда напряжения в социуме очень много, оно, как по воронке, спускается на более низкие уровни. А у детей нет надежных психологических защит, нет достаточно критичного интеллекта. Поэтому в них попадает всё то, что не было на более высоких уровнях переработано, та информация, с которой взрослые еще сами не справились. Поэтому они пользуются этой информацией в виде игр и тех способов, которые им доступны. Не стоит за это детей ругать или пугаться, что с вашим ребенком что-то не так. С ребенком нужно разговаривать.
- А что делать в обратной ситуации, если в детском коллективе взрослыми активно обсуждается политическая ситуация, происходящее в стране, а родители не хотят, чтобы информация попадала к ребенку?
- Что касается вопроса границ с внешнем миром, это, конечно функция родителя. Но для этого важен хороший контакт с ребенком. Если что-то происходящее в учреждении образования ребенка пугает, настораживает, он приносит это домой. И тогда у родителей появляется возможность на это как-то реагировать. Другое дело, если ребенок боится о чем-то с родителями говорить, молчит, и на фоне этого у него возникает бессонница, потеря аппетита или еще какие-то симптомы, тогда это не очень хорошая перспектива… С полученной информацией важно как-то обойтись на уровне ребенок-родитель: да, об этом говорят воспитатели, ну и как тебе то, о чем они говорят, ты переживаешь, ты волнуешься? Посмотреть, что с ребенком происходит. Это первый шаг. Второй – отрегулировать внешние границы. Мы не даем инструкцию ребенку «иди поговори с воспитателем». Мы сами идем и говорим с воспитателем, пытаемся, по крайней мере, эту границу обозначить как взрослый, который берет на себя ответственность. Обсуждаем эту ситуацию без угроз, без «наездов», абсолютно дипломатично: «данный контекст я считаю неуместным, попрошу в присутствии детей не обсуждать такие темы». Потому что если это пойдет через агрессивное построение границ, через угрозы, то в ответ на агрессию становится еще больше агрессии, и попадет все пять же в ребенка. Взрослые люди всегда способны на диалог, в отличие от детей. Максимально оградить ребенка возможно, общаясь со взрослыми. Но не делая ребёнка посредником в этой ситуации.
- Как родителям самим отвлечься от происходящего и переключить внимание на детей, у которых сейчас очень важный период – начало учебного года?
- Волшебного тумблера нет, но есть очень простой механизм телесного отреагирования. Первое, что важно сделать, позаботиться о своем теле. Потому что всё, что мы проживаем эмоционально и ментально, отражается в нашем теле. Если мы попробуем позаботиться о телесности (сон, режим дня, физическая нагрузка, какие-то дыхательные техники, медитация), если хотя бы начать с того варианта, который доступен родителю, тогда будет проще сохранить уровень своего психического здоровья. Второй шаг – система взаимоподдержки. Не оставаться с этим напряжением наедине, а искать поддержку в каких-то людях, занятиях, которые были привычны раньше. Это не значит, что сейчас нужно всё бросить и оставаться в ситуации острого напряжения. Как раз очень важно заниматься повседневными, привычными делами, переключиться и помнить, что жизнь продолжается, дети должны учиться.
Режим, график, какие-то повседневные дела очень важны даже на уровне ритуалов, потому что, когда мы делаем что-то привычное, мы успокаиваемся. Поэтому если родитель говорит «я не могу ни о чем другом думать, такое происходит…», да эмоционально он очень сильно может быть в эту ситуацию вовлечен, но наши эмоции могут нам помешать не только принимать какие-то важные решения, но и выполнять простые житейские задачи. Важно заботиться о себе, своем теле, искать поддержку. Если этого недостаточно, брать поддержку профессиональную. Потому что родитель должен быть контейнером для ребенка. Но этот контейнер периодически обязан очищаться. То есть он должен быть устойчивый, достаточно надежный, чтобы ребенку рядом с такими родителями было безопасно. Конечно, к школе нужно готовиться и делать это по возможности вовлеченно.
- Еще одна актуальная проблема – изменение отношения к педагогам. Для кого-то из родителей авторитет конкретного учителя может быть утрачен, но ребенку все равно предстоит идти к нему и проводить рядом большую часть времени. Как здесь быть? Что объяснять ребенку и как родителям относится к этой непростой ситуации?
- Здесь я бы расставляла приоритеты. Если эта ситуация напряжения между родителем и учителем, то это напряжение должен разрешать родитель с учителем, не вовлекая в эту ситуацию ребенка. В противном случае мы видим конфликт лояльности, потому что учитель для ребенка является авторитетом, который транслирует некоторые ценности, касающиеся системы обучения. Если родитель подрывает авторитет другого значимого взрослого, то ребенок попадает в систему конфликтов лояльности. Он чаще всего выберет родителя. Но ребенок идет в школу, где этот конфликт будет разыгрываться. В какой форме – мы не знаем. Агрессивной, пассивной, в форме оскорбления, в форме протеста… То есть родитель за последствия вряд ли может отвечать. Поэтому если у родителей есть вопросы к конкретному учителю, то лучше эмоционально отреагировать с другим взрослым либо как-то обозначить позицию конкретному учителю, если это возможно. Не выносить это на уровень конфликта «ребенок-родитель-учитель». Получается тогда треугольник. И если ребенок в этот треугольник втянут, конечно, это не очень хорошо. Но если случилось так, что ребенок понимает, что учителем недовольны, задает вопросы, то здесь лучшее, что можно сделать, не поддерживать личностное отреагирование на учителя, а переводить на профессиональный компонент: педагог продолжает оставаться педагогом, он продолжает тебя учить. Здесь очень тонкая моральная дилемма, может ли родитель себе такое позволить, если он сам негативно настроен по отношению к какому-то учителю. Важно помнить, что что гражданская позиция учителя и его педагогическая задача не всегда соединяются. И это разграничение может помочь как-то поддерживать педагогический процесс. Если ситуация невыносимая, чувства зашкаливают, нужно пробовать менять учителя. Это будет лучше ребенка, чем оставаться в системе постоянного напряжения.
- Стоит ли сейчас максимально заполнять свободное время ребенка кружками и секциями? Может ли спорт помочь снять психологическую нагрузку, переключить внимание ребенка и родителей на позитив?
- Здесь важно, чтобы ребенок оставался в своей привычной системе жизни и взаимодействия. Если он до этого занимался спортом - отлично! Продолжайте заниматься спортом в том же режиме. Спорт – это как раз та сфера, которая может помочь отрегулировать напряжение, успокоиться, стать собранным. Если полностью переключаться на спорт, забивая им то напряжение, которое непереносимо, это создает еще большее напряжение, т.к. на уровне физического отреагирования не будет отреагирования эмоционального. Здесь и для ребенка, и взрослого должна быть нагрузка, которая могла бы регулировать психоэмоциональное состояние. Если ребенок перенапряжен, это могут быть какие-то темповые задания, больше интенсивности, чтобы произошла разрядка, веселые игры или некоторый состязательный компонент тоже подойдут. Если ребенок скорее тревожен, рассосредоточен, то подойдут действия, связанные с успокоением: ритмичные, с плавными амплитудами, повторяющимися элементами. Если ребенок находится в привычной среде, добровольно, он чаще всего успокаивается и переключается автоматически. Что-то специальное делать и фиксировать на этом внимание ребенка не обязательно. Еще очень важно, что в спортивной секции ребенок тренируется не один, есть коллектив, возможно, его друзья, которые разделяют его интересы. И занимаясь с ними одной деятельностью, ребенок может увлечься и отвлечься. Дети очень быстро переключаются. Поэтому спорт может очень хорошо помочь. Но если у ребенка очень сильное сопротивление, вплоть до истерики, агрессивного негативизма, тогда стоит обратить на это внимание и задавать вопросы, что с ним происходит.
- Как при помощи спорта лучше всего дать выплеск негативной энергии? Какие виды спорта или активные действия могут помочь?
- Всё зависит от индивидуальных особенностей и жизненного опыта. Потому что есть дети с сильной нервной системой, и тогда им лучше заниматься нагрузкой, которая достаточно интенсивная и длительная, помогает как раз эту нервную систему поддержать. Есть дети со слабой нервной системой и им важно, чтобы была частая смена деятельности, чуть больше игровых моментов, координационных вещей. Но это всё возможно даже в рамках одного вида деятельности. Можно построить тренировку таким образом, чтобы был вариативный компонент. И будет хорошо и тем детям, и другим. Можно провести тренировку по гимнастике таким образом, что это будет либо интенсивная, либо спокойная нагрузка. В принципе, любой тренировочный процесс так и строится: вводная часть, когда дети втягиваются эмоционально и разогреваются физически, основная часть, заключительная, где идет работа на успокоение, растяжку, подведение итогов. Эти механизмы учитываются. Здесь важно, чтобы нагрузка была посильная, чтобы ребенку было интересно, чтобы у него был азарт для выполнения этой нагрузки. Поэтому хорошо, если ребенок с удовольствием идет с вами прогуляться, или вы можете вместе пойти в бассейн. Не обязательно это будет тренировка. Но наличие физической нагрузки поможет вам сплотиться, расслабиться и избавится от того напряжения, которое присутствует.
Cсылка на страницы Алёны в Инстаграм или Facebook
Беседовала Влада Сорокина
