Имея за плечами четыре олимпиады и яркую карьеру в лыжной акробатике, Ассоль Сливец ни на минуту не расстается со спортом и сейчас. Ее работа – это юные сноубордисты, которые осваивают под руководством нашей героини слоупстайл, и особенные дети, которых Ассоль учит кататься на лыжах. Ее семья – это муж – главный тренер сборной по скоростному бегу на коньках и четверо детишек, каждый из которых занимается своим видом спорта. Из прошлого у Ассоль осталось множество медалей, в том числе и серебро чемпионата мира по фристайлу. А в настоящем ее жизнь всё также наполнена спортом, но уже как мамы юных спортсменов и как тренера.
АССОЛЬ - МАМА. ЗАЧЕМ ДЕТЯМ ЗАНИМАТЬСЯ РАЗНЫМИ ВИДАМИ СПОРТА.
– У меня три мальчика и одна девочка. Старшему – 12 лет, младшей – 3. Дочка еще маленькая и пока ходит только в бассейн. Для всех своих детей я выбрала разные виды спорта, это было мое осознанное решение. Конечно, как маме водить на один вид спорта легче: у тебя остается экипировка, ты больше знаешь, тренировки каким-то образом совпадают. Но для детей это плохо, потому что в силу возраста младшие не могут конкурировать со старшими, поэтому они все время на позиции догоняющего, грубо говоря, неудачника. И чтобы избежать положение сравнения, у них разные виды спорта.
Благодаря генетике мои дети координационно очень одаренные: они легко крутятся и группируются. Для ребенка лучше всего начинать с гимнастики. Она дает основы, базу. После гимнастики ты можешь пойти в любой вид спорта, и тебя с удовольствием примут. Старший, Радомир, занимается конькобежным спортом. Путь у него был непростой: он много катался на роликах, много плакал, потому что не получалось. Потом лет в 7-8 влюбился в этот спорт и теперь самый большой бонус в жизни – это тренировка. Елисей (средний) занимается сноубордом. Он легко крутится, прыгает, катается. Вроде, хорошо получается. Главное, что он горит тем, чем занимается. Мирослава мы отдали в СДЮШОР по батуту. Ему 5 с половиной лет. И сейчас весь вопрос не про достижения, а правильную базу. Мы выставляем прыжочки, следим, чтобы были правильные ручки, прямые коленки.
Сейчас, особенно в детском спорте, я замечаю две тенденции. Может быть сильная направленность на победы, достижения. Я лично против такой ситуации: всё меняется, по ребенку в 5 лет нельзя сказать, годен он к этому виду спорта или нет. Всё зависит от базы. Если ребенок всё детство кувыркался, то придя в 5 лет на батут, он тоже будет кувыркаться. Если ребенок воспитывался бабушками и дедушками, которые говорили «ни в коем случае, аккуратно, упадешь», то он просто никогда этого не делал. Но это не значит, что у него нет данных или базовых возможностей. То есть как минимум год-полтора нужно давать ребенку на то, чтобы попробовать, осознать. Во-вторых, не все родители хотят сделать из детей чемпионов. Единицы приходят с детьми в спорт с мыслью «мы на олимпиаду». Большинство делает это для здоровья, чтобы научиться. А к победам нужно стремиться позже. Поэтому ставить ребенка в положение «побеждаем любой ценой» не имеет смысла, но такое, к сожалению, тоже есть.
Или второй перекос, который я вижу в детском спорте: «ой, ходит, занимается – ну и ладно». Но если ребенок за месяц тренировок ничему не научился, то это или не ваш тренер, или это не ваш вид спорта. Даже если у ребенка нет данных, у него должен быть прогресс в умениях: не умел делать кувырок – научился, не умел стоять на одной ножке – научился. Да, неидеально, но после месяца тренировок у ребенка должны быть видны изменения. Если их нет, то произошло какое-то нарушение в тренировочном процессе, а не в ребенке.
– Мама – фристайлистка, папа – конькобежец… Как вы выбирали виды спорта для своих детей? Обсуждали на семейном совете?
–Родители же видят предрасположенность ребенка, что ему нравится. Для меня, например, конькобежный спорт – за гранью понимания. Радомир идет на тренировку и говорит «а мне надо 40 кругов пробежать». Если бы я услышала задание пробежать 40 кругов в коньках без носков при температуре +4, я бы развернулась и пошла в другую сторону. Для меня сама мысль бежать 40 кругов – это депрессия, а для него – радость. С другой стороны, для Елисея запрыгнуть на какое-нибудь перило и круто с него спрыгнуть – это кайф. Радомир более осторожный. Он может, конечно, но никакого удовольствия от этого не получает. А Елисею залезть куда-нибудь, кувыркнуться… Но такого ребенка надо учить правильно кувыркаться, падать, чтобы это было в любом случае без последствий.
– Родители-тренеры воспитывают своих детей как-то по-особому?
–Мы вынуждены брать детей с собой на тренировки. Они проходят в вечернее время, заканчиваются поздно, а садики работают до шести. Дети понимают, что родители там работают, мы не можем заниматься на тренировке воспитанием или увеселением своих детей. И они привыкают. На той же Минск-Арене показываешь: вот лёд, вот национальная команда, которая бежит с большой скоростью, работает. Вот у тебя есть кусочек льда – катайся. Но папа с мамой не могут тобой заниматься. Ты получаешь какое-то свое задание в меру своих возможностей, катаешь пингвинчика, но не вмешиваешься в тренировочный процесс взрослых ребят. То же самое и на горе. Ребята выполняют определенные трюки в парке, опасные, сложные. Там нужно концентрированное внимание тренеров и спортсменов, чтобы ничего не произошло. Свои дети в это время катаются рядышком.
–А в вашей большой спортивной семье есть какие-то традиции, связанные со здоровым образом жизни?
– У нас все дети катаются на велосипедах. Ребята очень любят проводить время на коньках. На выходных бывает такой «папин» день, когда вся эта толпа уходит на коньки, а я могу в кафе сидеть и наблюдать, как здорово у них получается. Летом, в силу специфики моей работы, мы иногда катаемся в Логойске на вейкборде. Это так весело: на доске по воде, рядом пляж. Но такое возможно нечасто, в связи с тем, что национальная команда требует повышенного внимания.
–Можете посоветовать, как привить детям любовь к спорту?
– Если ты сам не занимался этим видом спорта, показывать своим примером сложно. У меня как тренера сейчас очень много вопросов к родителям спортсменов. Они не владеют методической базой, техническими данными, насмотревшись «видюшек», считают, что знают, как надо поступать, и начинают учить тренера. Да, ребенок еще не имеет своего мнения, но в координационных видах спорта (я говорю про свой сноуборд) первым делом нужна безопасность. Всё остальное – трюки, выступления – всё приложится, если будет безопасно. И если родители сильно вмешиваются, а они, порой даже участвуют, это плохо. Это тупиковый путь, потому что доверять тренеру в воздухе, в полете – это вообще основа всего. Задачи родителей, спортсмена, тренера –совершенно разные. Ребенок – работает, тренер – тренирует, родитель – поддерживает и создает ауру вокруг этого всего. Нужно правильно привести ребенка, вовремя его покормить, обеспечить современной качественной экипировкой. Даже если у ребенка неудобные шорты, это влияет на качество процесса. Если у него колючие носки, тренировка идет насмарку. Это кажется какой-то мелочью. Задача родителей – чтобы ребенок пришел на тренировку не взбудораженный сразу после школы, для этого нужно найти время, чтобы он поел, отдохнул, настроился, знал, для чего он идет на тренировку. Я понимаю, что сейчас такое время, что у родителей много дел, всё происходит очень быстро. Но ребенок должен знать, для чего он идет. Даже с малышом в три года, идя на тренировку, нужно договариваться. У ребенка обязательно должен быть бонус. У кого-то это наклейка, у кого-то – прогулка с мамой, у кого-то – мороженое.
На тренировке не может быть всегда легко и весело, даже у малышей. Не нужно напрягаться весь час тренировочного занятия, но должен быть период, когда ребенок преодолевает себя. Этим и отличается спорт –преодолением. Когда родитель берет на себя тренерские обязанности, начинает кричать, исправлять ошибки, то ребенок просто теряется: так кого слушать? Будьте родителями, тренер будет тренером, а ребенок будет спортсменом. И не выносите тренировочный процесс за пределы тренировочного зала. У меня, к сожалению, были такие случаи, когда родители били ребенка за плохую тренировку. Они подходили к тренеру, спрашивали, как вел их ребенок. И за то, что баловался и плохо слушал, родители ребенка прямо наказывали физически. Это ни в какие ворота не лезет. Но, к сожалению, тоже бывает. Поэтому давайте исходить из того, что нужны счастливые здоровые дети. Спорт приложится.
–А для своих детей вы бы хотели большое спортивное будущее?
– Я хотела бы, чтобы у них была цель. И цель спортивная – вполне реальная и ощутимая. Мне спорт многое дал в жизни. Это непростой путь, но если у ребенка есть склонности, возможности, данные, то почему бы и нет. Если родители готовы пойти на всё это... Следует понимать, что большой спорт – это много ограничений. За каждым чемпионом стоят мама с папой, которые положили на это полжизни. Тренер, для которого этот ребенок сродни своему, и также много других хороших людей. Это не победа одного человека. И родителям надо понимать, на сколько они готовы посветить этому свою жизнь.
– А вы лично готовы?
– Я смогу своему ребенку помочь. Я понимаю, какие шаги надо сделать, если он выберет этот путь. Я смогу его поддержать в этом. Но не факт, что он выберет. Подростковый период еще впереди, а подростков никто не знает…
***
АССОЛЬ – СПОРТСМЕНКА. СТРАХ В БОЛЬШОМ СПОРТЕ – ЭТО НОРМАЛЬНО.
– Как начиналась ваша карьера?
– Вначале я занималась спортивной гимнастикой, потом были водные лыжи под руководством замечательного тренера. Вот это был вид спорта для детей. У нас проходили прекрасные летние тренировочные сборы на озере в Волковичах. Наши тренеры давали нам свою зону ответственности, не сюсюкали, над нами не стояли. Да, это опасно (как сейчас понимаешь), но всё было в рамках. Фристайл появился в моей жизни совершенно случайно, и никто не думал про высокие достижения. Получилось, что мне встретились нужные люди, которым было не всё равно, и пошел прогресс.
– Во фристайл во сколько лет пришли?
– В 9-10 лет, не рано. На самом деле это осознанный возраст, когда ребенок делает какие-то элементы, вращения не на автомате, а именно пропускает через голову. В той же гимнастике, фристайле, сноуборде скрутить могут многие. Кинулся, закрутился, а там бог подаст. Нет, ты должен точно понимать, в какой момент времени в каком месте находится твое тело, в какой плоскости ты крутишься. Все хотят думающих спортсменов. Талантливых много, приходят дети, которые никогда ничем не занимались, но крутят совершенно фантастические вещи. Однако если спортсмен не готов думать, мы его не берем. Потому что это плохо кончится. Я не хочу на себе иметь вину, что кто-то покалечился, травмировался. Да, это экстремальные виды спорта. В конькобежном спорте –это большие скорости, острые коньки… Нож по сравнению с коньками отдыхает. Учите ребенка думать: что он делает, зачем он делает, как он делает. Он должен всегда понимать, где он находится, как он крутится, как он приземляется. И должна быть защита. В Европе давно уже принято, что без шлема – никакого доступа на канатку. Мои спортсмены всегда тренируются в защите. Это спасет вас.
–Сейчас многие жалеют детей-спортсменов, не хотят их лишать детства…
— Это стандартный миф людей, которые оправдывают себя. Я понимаю, что родителям тяжело: ты пришел с работы уставший, тебе надо приготовить ужин, что-то минимально убрать, подготовиться к следующему рабочему дню, плюс ребенку уроки. И тут тебе еще полтора часа своего времени нужно выделить на тренировку ребенка, отвезти-привезти, подождать. И так появляется оправдание «у ребенка нет детства». Я считаю, что у меня было два детства. У меня было детство с родителями, с деревнями, с бабушками, с прогулками, с друзьями. И у меня было второе детство, когда мы бежали на тренировку, где у нас были друзья. Не дворовые компании, которые решали, чего бысотворить, и как Грушевка пойдет в битве на Малиновку. Мы готовились к соревнованиям, у нас были свои планы, какие-то движения, игры. Люди жили общими мыслями и интересами. Мы путешествовали, ездили в разные города, видели другую жизнь. Мы учились самостоятельно собираться, вовремя приходить на тренировку. Я не могу сказать, что не было детства. Мы точно так же играли в куклы, просто мы учились быть более мобилизованными. Если тебе надо, ты найдешь время для игры.
– Что вам больше всего нравилось в спорте, в частности, во фристайле?
– Я любила кататься. Это же так круто– лететь с горы. Это снег из-под лыж, это горы, это красота, это скорость… У меня всегда были друзья на тренировках, мы общаемся до сих пор, хотя разошлись интересы.
– А вам не было страшно?
–Я скажу, что страх – это самое двигательное чувство. Правильно, что надо бояться. Когда ты боишься, ты оцениваешь и понимаешь, что нужно делать. Если у человека нет страха, ему не место в спорте. Но страх должен быть осознанным и контролируемым. Нужно разделять страх и фобию. Когда ребенок-спортсмен «каменеет» перед соревнованиями, зашкаливает пульс, расширяются зрачки, он стоит и не знает, где находится. Это – не норма. Но страх перед новым прыжком, когда ты не знаешь, что с тобой будет, должен присутствовать. Он осознанный и нормальный. Пройдя страхи на тренировках, соревнованиях, к тем же экзаменам относишься проще. Да, точно так же страшно, но это не парализующий страх.
–Вас спорт научил чему-то, что бы пригодилось потом в жизни? Я не говорю сейчас только о катании на лыжах, конечно.
– Самое главное – уверенности. Я точно знаю, что могу добиться всего, чего захочу. Ставишь цель – к ней идешь. Это важно в спорте и с годами тренируется. Посмотрите на успешных спортсменов. У них нет рамок и границ. Они точно знают, как достичь своего. Просто пока они в спорте, их цель – узкоспециализирована: добиться медали, определенной формы. Но они почти все успешные и после того, как заканчивают со спортом. Спорт учит побеждать.
***
АССОЛЬ – ТРЕНЕР. ПОЧЕМУ ГИМНАСТИКА – ОСНОВА ЛЮБОГО СПОРТА.
Закончив карьеру во фристайле в 2014 году, Ассоль Сливец стала тренером. Но не по лыжной акробатике. Свои знания и внимание наша героиня направила на пока еще экзотический для Беларуси сноуборд, а точнее, слоупстайл. Это дисциплина, в которой спортсмены, двигаясь по склону на доске, выполняют акробатические прыжки на трамплинах, пирамидах, перилах и других препятствиях. Впрочем, сноуборд – это не единственное направление, в котором работает сейчас Ассоль. Четыре года назад она первой в Беларуси начала учить кататься на горных лыжах детей с инвалидностью. Конечно, о больших спортивных достижениях в этом случае речи не идет. Но как средство реабилитации такая активность приносит ощутимые результаты.
– Расскажите о своих особенных воспитанниках.
– Лыжи, наверное, самый доступный вид спорта. Даже если дети не могут самостоятельно стоять на ногах, это детки с ДЦП, с генетическими заболеваниями, они могут ездить на лыжах и это безопасно. К счастью, у нас прямо в городе, в Курасовщине, есть горка, где довольно безопасно и созданы все условия, чтобы дети могли кататься. Дети с ограниченными возможностями не двигаются на таких скоростях. Поэтому, когда мы двигаем их тело на скорости, у них вырабатываются новые нейронные связи. Это совсем другое ощущение себя и своего тела в пространстве. Плюс психологическое состояние: если я могу ехать на лыжах, почему я не могу ходить? Они начинают значительно развиваться в двигательном плане. Поэтому это доступное средство реабилитации. Плюс — это прогулка. Погулять с ребенком с ограниченными возможностями зимой – это проблема, есть много минусов, которые останавливают родителей: санки не везде проезжают, ребенок, сидя в санках, замерзает. И многие дети всю зиму проводят дома. А здесь солнце, снег, движение и польза для здоровья.
– Как появилась идея развивать у нас это направление реабилитации?
– Мы начали пробовать с прекрасной девочкой Ирой. Ее мама – известный блогер, и они ездили в Италию, катались в Альпах. Итальянцы уже давно развивают это направление в лыжах. Я понимала, что уровень моего катания настолько хорош, что я смогу спустить с горы любого ребенка. Вопрос в том, как это сделать правильно. Не просто свезти на ручках, а чтобы принести терапевтическую пользу ребенку. Мы поехали в Италию, чтобы учиться. Они нам показали, как работают, поделились всеми наработками. Многое пришлось адаптировать под нашу реальность. У нас другая канатка, другой склон, но вполне всё возможно. После этого мы начали брать деток с особенностями: с аутизмом, с ДЦП, у нас даже один мальчик из хосписа катался. Кто более-менее стоит, тот катается с инструктором. Кому нужна поддержка, как мальчику из хосписа, тот катается с помощью специального устройства. Вообще аппарат для катания детей стоит сумасшедших денег, плюс привезти, растаможить, пройти сертификацию. Это целая история, а дети находятся здесь и сейчас, и нет времени всем этим заниматься. И мы вышли в России на одного замечательного мужчину, который адаптирует все эти американские приспособления. У него оно называется «Катюша», с его помощью совершенно любой ребенок в любом состоянии может съехать с горы.
***
– Почему для тренерской карьеры вы выбрали сноуборд, а не лыжную акробатику?
–Фристайл начинался как «свободный стиль». На данный момент этот вид спорта дошел до определенного уровня ограничений, как в свое время и гимнастика. Всё очень структурировано и стандартизировано. А в сноуборде больше свободы, там больше плоскостей вращения. Это подростковый вид спорта. Но если посмотреть последнюю Олимпиаду, там тоже очень серьезно подготовленные спортсмены, которые на старте точно знают, что они собираются делать. Очень быстро думают и могут в процессе поменять свою программу. Это показывает высокую степень готовности и координационных возможностей. Во фристайле каждая четверть вращения стандартизирована, она оценивается. Когда фристайлист прыгает три сальто с четырьмя винтами в разных вариациях (винт – два – винт или винт – винт - два), 90 процентов людей не видят разницу. Накрутился. Встал. Красавчик! Или не встал, не красавчик. Никто не хочет пойти и повторить это. Первое, что люди думают, «о боже, сумасшедшие какие-то». В сноуборде, когда дети прыгают в парке, люди стоят в очереди и говорят «мы тоже так хотим». Так вот спорт должен заключаться в этом «мы тоже так хотим». Не надо каждому крутить двойные, но они должны смотреться легко. Я за то, что спорт должен быть легким, красивым, зрелищным, доступным.
–Кто сейчас занимается в ваших группах сноубордом?
–Те родители, которые выбирают сноуборд, понимают, что их ребенок неугомонный, который не может найти себе место, он норовит откуда-нибудь спрыгнуть, это такие дети с «шилом в попе». Берем мы с шести, но приходят и в пять с половиной лет. Самое главное требование – ребенок должен слушать на тренировке. Я научу его прыгать, падать, кувыркаться. Но я не должна заниматься воспитанием на тренировке. Если ребенок не может выждать свою очередь, если не слышит тренера, это не про сноуборд. Ребенок выполняет трюки, мы прыгаем на досках на батуте, прыгаем в яму – всё это будет. Но ребенок должен слышать и слушать. В основном мои дети подросли, которые занимались у меня пять лет, с шести. Сейчас им десять. И это уже серьезная команда, да, детская, но уровень их подготовки позволяет развиваться дальше.
В сноуборде девочки ценятся больше, чем мальчики, потому что на соревнованиях выступает 80 мальчиков и 20 девочек. И даже, грубо говоря, на международных соревнованиях, когда ты приезжаешь пятнадцатой, это не восьмидесятый. Поэтому мы с удовольствием ждем девочек, активных, готовых учиться. Пусть не шести-семи лет, а девятилетних. Если есть стремление, мы им будем рады.
– Что, на ваш взгляд, отличает современных детей?
– Самая большая проблема – отсутствие концентрации. Дети привыкли к картиночному мышлению. Им очень сложно воспринимать звуковую информацию, они не могут сосредоточиться. Если ты доносишь три информации – подними руки к ушам, наклонись вперед, закрутись – он не может это воспринять, хоть это и просто. Если я покажу ему на планшете, как это сделать, до него это быстрее доходит. Но это неправильно, ребенок должен понимать звуковые команды. Это большая проблема современных детей и с каждым годом она усиливается. Ты на его теле показываешь, где что складывается, группируется, наклоняется. И тогда он начинает приходить к звуковым командам. Шестилетний ребенок не может сконцентрироваться на 20 минут тренировки, это смешно. Они же не стоят строем и маршируют… Поэтому меньше гаджетов – больше движения.
–Помогает ли гимнастическая подготовка детям, которые выбирают потом другие виды спорта?
– Гимнастика – это обязательная база, основа. Без нее никуда в любом виде спорта. Это как писать, не умея держать ручку. Посмотрите, единоборства: дзюдо, самбо – все занимаются азами гимнастики. У футболистов, хоккеистов специальные тренеры по гимнастике и акробатике. Как можно отрабатывать точность удара клюшкой, если ребенок не знает, под каким углом находятся его руки или упираются его ноги? Поэтому должны быть кувырки, растяжка, хореография. В том же фристайле проходят обязательные тренировки по хореографии. Фристайлисты стоят у станка, делают батманы и тянут носочки. Хотя в горнолыжных ботинках носки вообще никак не вытянуть, они пластмассовые.
Чем больше вы вложите в тренировку в детском возрасте, тем больше будет эффект в жизни ребенка. Еще 20 лет назад в школе на физкультуре каким-то кувырочкам, прыжкам через коня учили. Сейчас мои дети про это вообще не слышат. Мои десятилетние дети не умеют играть в пионербол, не могут поймать мяч, их этому никогда не учили. Для нас, взрослых, это странно. У нас все это умели, а нынешние дети живут в другом мире. Поэтому если ребенок разучится не только мяч ловить, но и кувыркаться, то мы придем к эпохе роботов.
– А тренерские подходы изменились, на ваш взгляд? Стали ли тренеры мягче?
– Если мы говорим про спорт, а не кружок или секцию, то ничего не поменялось. В спорте не бывает демократии, это тупик. У тренера есть видение и цель. У спортсмена – та же цель. И если они идут вместе, то они ее достигнут. Наверное, сейчас больше уважения к личности спортсмена, а задания тренера как не обсуждались, так и не обсуждаются. Плюс сейчас появились дополнительные знания. Глупо работать «от забора и до заката», «бери дальше – тяни дольше». Сейчас нужно думать, учиться, слушать.
Спортсмен – не бессловесное тело, которое совершает действия, и не важно спортсмену шесть лет или двадцать шесть. Это личность, от которой идет обратная связь, и тренер прислушивается нему, ведь цель у них – одна. Не прийти на тренировку – это одно дело. Другое – прийти, но, если спортсмен уставший, организм не восстановился, то есть идеомоторная тренировка, когда ты не делаешь физически, но лежишь и представляешь это. Это тоже вариант развития событий. При этом спортсмен не должен диктовать правила. Это плохо заканчивается. И, к сожалению, мы с такими спортсменами расстаемся, это просто потерянное время для любых участников.
– Чем вы мотивируете своих маленьких спортсменов?
– У меня сейчас новые девочки занимаются, говорят мне «вы самый лучший тренер, вы же нас всё время хвалите, никогда не ругаете». Я говорю: «Неправда. Смотри, ты плохо сделала, я тебе сразу говорю, что ты не постаралась». Тренеры забывают хвалить детей. Не надо преувеличивать сделанное. Но если ребенок постарался, он заслужил похвалы. Пусть неидеально, но он изменился по сравнению с тем, что было. Недопустимо оскорблять детей, унижать, сравнивать между собой. Но нужна правда. Если ребенок делает ерунду, не врите, что всё здорово, они всё это понимают. Говоришь «нет, ты делаешь это неправильно». И если он исправляет, то эта попытка достойна положительной оценки.
Влада Сорокина
